Духовное управление мусульман Саратовской области

В одной из своих книг шейх Мухаммад Насируддин Альбани, известный хадисовед современности, провел анализ достоверности хадисов, использованных Вами в книге «Дозволенное и запретное в исламе», и выявил из них некоторое число «слабых» (хадисы, чья достоверность вызывает сомнение у ученых по ряду причин). А известно, что нельзя опираться на «слабые» хадисы в вынесении шариатских постановлений, а тем более вопросов, касающихся халяла и харама. Как бы вы прокомментировали замечания шейха Альбани? И чем вы руководствовались при составлении своей книги?

Ответ:

Во-первых: Я благодарю Всевышнего, который изначально наставил меня на путь умеренности, сохранив от всевозможных крайностей. О чем я более подробно написал в своем первом предисловие к книге «Дозволенное и запретное в исламе»:

На первый взгляд, тема дозволенного и запретного в Исламе может показаться не такой уж и сложной, однако в действительности она крайне трудна. Никогда – ни в прошлом, ни в настоящем – такой анализ не проводился. Традиционно эти вопросы рассматривались в трудах по исламской юриспруденции (фикху), а также в комментариях к Корану (тафсирах) и сборниках хадисов.

Пророка (Мир ему).

Заявленная тема обязывает автора определиться и в вопросах, как вызывавших разноголосицу во мнениях у ранних богословов, так и порождающих несхожие точки зрения в среде современных ученых. Следовательно, чтобы предпочесть одно суждение другому по интересующим нас вопросам, необходимы величайшее терпение и скрупулезный анализ имеющихся в нашем распоряжении материалов. Постигая истину, исследователь-богослов должен быть, разумеется, глубоко верующим в Аллаха человеком.

***

Большинство современных исследователей Ислама можно разделить на две группы.

Представители первой группы ослеплены чарами западной цивилизации. Благоговея перед этим великим идолом, они поклоняются ему, потупив глаза, и приносят для него жертвы. Путеводная звезда для них – западные ценности и традиции. Если какой-либо аспект Ислама соответствует этим незыблемым, по их мнению, основам, они хвалят и превозносят его, а если противоречит, пытаются приладить его к ним, стремятся придумать им обоснование или прибегают к уловкам и искажениям учения мусульман. У стороннего наблюдателя, пытающегося разобраться в этой демагогии, может сложиться впечатление, что у Ислама нет иного выбора, кроме как во всем покориться западной цивилизации. Описанный подход проявляется и в суждениях апологетов Запада о запрете Исламом статуй, лотерей, ростовщичества, внебрачных связей, ношения мужчинами золота и шелка, восстания женщин против собственной женской природы и т. д. Порой мы слышим толки о разрешенном в Исламе талаке и многоженстве, будто то, что стало нормой на Западе, – это халял, а то, что там преследуется, – это харам. Представители названной нами группы исследователей, по-видимому, забыли, что Ислам – это слово Аллаха, и нет ничего превыше Его слова. Ислам ниспослан для того, чтобы ему следовали, а не для того, чтобы он подстраивался под кого-то; ниспослан, чтобы господствовать, а не для того, чтобы покоряться. Как может Господь людей подчиняться людям же, и как может наш Создатель потворствовать прихоти тех, кого Он же и сотворил?

«И если бы истина следовала их [низменным] страстям, то сгинули бы небеса, земля и те, кто на них» (Коран, 23:71).

«Спроси: «Есть ли среди ваших идолов такой, который вел бы к истине?» Скажи: «Аллах ведет к истине. Тот ли достойнее, кто ведет к истине, чтобы [другие] следовали за ним, или же тот, кто сам не идет верным путем, если только его не поведут? Что это с вами? Как же вы рассуждаете?»» (Коран, 10:35).

Представители второй группы застыли в своих закосневших взглядах по вопросам о дозволенном и запретном, бездумно следуя в своем буквализме тексту Корана и сунны или фразам из богословских книг и считая это Исламом. Эти упрямцы не готовы уступить ни пяди своих позиций, игнорируя доводы оппонентов и не проявляя никакого желания приблизиться к истине путем сопоставления и критической оценки известных суждений. Стоит спросить любого из них о музыке, пении, шахматах, женском образовании, обнажении женщинами лица и рук и тому подобном, как первое, что слетит с языка такого начетчика, будет слово «харам». Эти люди забыли, чему учили наши праведные предки, никогда не бросавшиеся словом «харам» без серьезных или твердых на то оснований. Если возникало хотя бы малейшее сомнение, они говорили: «Мы не одобряем этого» либо «Нам это не нравится», либо что-то подобное, но в столь же осторожной форме.

***

Я не отношу себя к сторонникам какой-либо из этих групп. После того как я признал Аллаха своим Господом, Ислам – своей религией, а Мухаммада (Мир ему) – своим Пророком, я не могу принять Запад в качестве объекта поклонения, своего божества. В то же время, пытаясь найти ответы на вопросы, которые ставит перед нами жизнь, я не хотел бы сковывать свободу собственных суждений рамками какой-либо одной из правовых школ (мазхабов). «Слепой последователь, – наставлял Ибн аль-Джаузи, – не может быть уверен в том, чему он следует. Слепо подражать – значит «отключать» свой разум, в то время как человек наделен им для того, чтобы делать логические умозаключения и совершать осмысленные поступки. Глупо, когда кто-то, получив свечу, чтобы не остаться во мраке, гасит ее и бредет впотьмах» (Ибн аль-Джаузи. «Талбис Иблис», с. 81.).

Вот почему я не причисляю себя ни к одной из известных правовых школ, получивших широкое распространение в исламском мире. Истина не принадлежит в полной мере ни одной из этих школ. Их ведущие представители никогда не заявляли о своей безгрешности, хотя и были нацелены на поиск истины. Если они и ошиблись в каких-то своих выкладках, их усилия все равно будут оценены по достоинству; если же они были правы, их ждет двойное вознаграждение. Имам Малик говорил: «Слово любого человека, кроме Пророка (Мир ему), кем-то может приниматься, а кем-то и отвергаться». Имам аш-Шафии мудро подмечал: «[В моих глазах] мое мнение верно, хотя, возможно, что я ошибаюсь. Мнение, противное моему, [я вправе считать] неверным, но допускаю, что заблуждаюсь именно я».

Недостойно мусульманского ученого с его аналитическим подходом и склонностью к сопоставлению и отбору, связывать себя с одной из правовых школ или доверяться мнению какого-либо правоведа (факиха). В плену можно быть лишь у веских доказательств и аргументов, коим необходимо отдавать предпочтение в сравнении с более слабыми, от кого бы они ни исходили. Еще имам Али (двоюродный брат Пророка) наставлял: «Об истинности [чего-либо] судите не по личности, [отстаивающей данную точку зрения]. Вначале познайте истину, а затем [оценивайте] того, кто претендует на владение ею».

Во-вторых: Я благодарю Всевышнего, что эта книга получила широкий отклик в мусульманском мире и считаю это одним из проявлений милости Господа по отношению ко мне. Насколько мне известно, число выпусков этой книги на арабском языке было осуществлено порядка сорока раз. А кроме того, были осуществлены переводы на многие языки мира, как например: турецкий, малазийский, персидский, бенгальский, английский, немецкий, китайский и многие другие.

В-третьих: Нет сомнения, что анализ достоверности хадисов моей книги, проведенный достопочтимым шейхом Насируддином Альбани, да сохранит его Аллах, показывает его уважение и почтение к этой книге и ее автору. Начиная с эпохи развития хадисоведения как самостоятельной науки, ее учеными никогда не были проведены анализы достоверности хадисов неизвестных или бессмысленных книг. Поэтому сам факт проведенного анализа указывает на научную ценность этой книги не только среди ученых, но и среди мусульман в целом.

Например, Аль-Хафиз Аз-Зайля’и провел исследование книги «Аль-хидая», составив для этого отдельную книгу «Насб ар-райя». Потому, что эта книга не только посвящена праву ханафитского мазхаба, но и признана его учеными. Аль-Хафиз Ибн Хаджар провел исследование книг «Фатх аль-азиз», «Аш-шарх аль-кабир», «Аль-ваджиз», «Тальхис аль-хабир», а также «Аль-кашшаф» Замахшари. Подобное исследование провел и Аль-Хафиз Аль-Ираки в книге «Воскрешение наук о вере» имама Аль-Газали.

Это в свою очередь, подвигло меня принять посильное участие в исследовании книг, проведенных шейхом Альбани «Дозволенное и запретное в Исламе», и «Как разрешает Ислам проблему бедности». Так как им уже был проведен подобный анализ книги Мухаммада Аль-Газали «Фикх ас-сира».

Я, конечно, читал исследование моей книги, особенно те моменты, где известный хадисовед шейх Альбани высказывается о слабости некоторых хадисов, и мое примечание по этому поводу нижеследующее:

1. Я действительно использовал некоторые «слабые» хадисы, но это не для аргументации, а только в целях более подробного ознакомления с темой. И в большинстве случаев по определенным тематикам мною были использованы бесспорные доказательства и аргументы из Корана и Сунны, или утверждения ученых в области «основ религии», и только после этого я в некоторых случаях применял «слабые» хадисы, но лишь для общего ознакомления с ними.

Этот способ также широко применяли ученые средних веков Ислама – такие как шейх-уль-ислам Ибн Таймийя, и его ученик Ибн Кайим, подтверждение чему вы можете найти в их книгах.

Даже сам имам Аль-Бухари, известный среди ученых своими жесткими условиями в принятии достоверности хадисов, в своих книгах упоминает некоторое число хадисов просто под заголовками «сказано», «приводится», «упоминается», то есть без анализа приведенных хадисов.

В некоторых случаях мы действительно используем такие хадисы, как: «Поддерживайте чистоту, ибо Ислам есть чистота» — и даже если этот хадис «слаб», то никакое шариатское постановление или правило из него не выводится, так как правило о чистоте установлено не этим хадисом, а Кораном и Сунной в общем.

2. Я использовал те хадисы, чье исследование было проведено известными хадисоведами, не оспаривая у них право на анализ, а лишь следуя их мнениям о достоверности тех или иных хадисов. И нет ничего странного в том, что исламский ученый – законовед обращается к ученому – хадисоведу, так как не существует ученого, способного охватить все знания целиком. И иной раз происходит так, что слабость хадиса, незамеченная одним из ученых, становится видна намного позднее, раскрытая более поздним ученым.

Например, я опирался на авторитет Аль-Хафиза Ибн Хаджара в достоверности хадиса «Кто удерживает у себя урожай винограда для того, чтобы продать его иудею или христианину на производство вина, тот сознательно бросается в огонь (ада)». Ибн Хаджар привел этот хадис в книге «Булуг аль-марам мин адиллятиль-ахкам», добавив, что этот хадис находится у Ат-Табарани в книге «Аль-аусат» с хорошим иснадом.

Ибн Хаджар — это предводитель правоверных в знании хадисов, и один из талантливейших людей в понимании и заучивании высказываний Пророка (мир ему и благословение Аллаха). Поэтому следование Ибн Хаджару по отношению к достоверности хадисов вполне приемлемо для любого ученого. Но это, конечно, не означает, что Ибн Хаджар застрахован от ошибок, которые могут быть у любого.

Я встречал этот хадис в объяснении книги «Субуль-ассалям» шейха Ас-син’ани, но он умолчал о том, что Ибн Хаджар считал этот хадис «хасан», то есть вполне достоверным.

Садик Хасан Хан в книге «Раудату аннадия» упомянул о том, что цепочка передатчиков этого хадиса приемлема, как об этом сказал Ибн Хаджар. Аль-Байхаки привел одну из версии хадиса: «Или тот, кто знает, что из него будет впоследствии произведено вино».

В сборнике Ат-Тирмизи приводится хадис от Абу Амамы: «Не продавайте кинат (сорт винограда, использующийся на производство алкоголя), и не покупайте его, и не обучайтесь (производству вина из него), и нет никакого блага в торговле им, так как выручка за него харам». Ибн Малик сообщает о том, что однажды Ибн Умара спросили жители Ирака: «Абу Абдуррахман, мы закупаем плоды пальм и виноград, а затем оставляем их сок бродить до тех пор, пока не станет вином, а затем продаем». Ибн Умар ответил: «Я свидетельствую перед Аллахом и перед Его ангелами, и перед тем, кто слышит это из людей или джиннов – я не приказываю покупать (виноград с целью производства вина), и не выжимать из него сок (для брожения), и тем более пить его. Поистине, это мерзость из деяний Сатаны».

Вышеприведенное и было причиной тому, что я принял этот хадис, следуя Ибн Хаджару. На многие другие темы я также не проводил исследований, удовлетворившись мнениями других по этой теме.

Затем шейх Альбани, проведя анализ цепочки передатчиков этого хадиса, посчитал его очень слабым по причине одного из них – Хасана Ибн Муслима аль-Марузи. Аз-Захаби в книге «Аль-мизан» тоже сказал, что от этого человека пришли ложные сведения о том, что касается вина. Абу Хатим сказал, что его речь походит на ложь. Ибн Хаббан передает: «Нам сообщил Мухаммад Ибн Абдулла Ибн Джанид от Абдулькарима Ибн Абдулькарима от Хасана Ибн Муслима об этом хадисе, и о том, что Ибн Хаджар считал его достоверным».

Но самое удивительное во всем этом то, что я сам читал Ибн Хаджара про этого передатчика, из-за которого многие считают этот хадис слабым, и он действительно ссылается на все вышеприведенные слова ученых про недостоверность рассказа этого человека!

3. Я считаю, что шейх Насируддин Мухаммад Альбани наиболее выдающийся ученый – хадисовед нашего времени, особенно в областях выведения, удостоверения, и анализа хадиса на «слабость». Но, несмотря на это, слова шейха Альбани не являются окончательными в вопросе достоверности или слабости хадиса. И его мнение, бывает идет в разрез с мнениями других ученых – таких, как шейх Хабиб Ар-Рахман Аль-Азам, шейх Шуайб Аль-Арнаут, шейх Абдульфаттах Абу Гада, и другие. Но во всем этом нет ничего противоестественного, так как разногласия между учеными возникали во все времена, поскольку ученые пользовались различными способами и методами подхода к выявлению «слабости» или недостоверности тех или иных хадисов.

И поэтому, как я сказал, решение шейха Альбани о каком-либо хадисе не может быть окончательным и бесспорным. Я даже скажу, что иной раз шейх Альбани, да сохранит его Аллах, в одной из своих книг пишет о слабости хадиса, а в другой из книг пишет о достоверности того же самого хадиса.

Это я вижу на примере хадиса: «Если любой из мусульман убьет даже воробья не по праву, или кого-то иного, он непременно будет ответственен за это деяние перед Аллахом. И тогда спросили (люди): «А каково его право?». И тогда Пророк (мир ему и благословение Аллаха), сказал: «Убить его для пропитания, а не для того, чтобы оторвать ему голову и выбросить». Этот хадис привели Ан-Насаи и Аль-Хаким с хорошим иснадом от Ибн Умара. Но шейх Альбани назвал этот хадис слабым в книге «Тахридж аль-халяль ва аль-харам» под номером 47.

Или такой хадис: «Тот, кто убьет воробья просто так, ради забавы, этот воробей будет свидетельствовать перед Аллахом в Судный День против своего убийцы, говоря: «О, Господь, поистине этот человек убил меня ради забавы, а не для того, чтобы получить от меня пользу». Этот хадис привели Ан-Насаи и Ибн Хаббан, но шейх Альбани посчитал его слабым. Я не согласился с мнением Альбани, по поводу этих двух хадисов, и написал в комментарии к книге «Аль-мутанакка мин ат-таргиб ва ат-тархиб» имама Мунзири: «мне достаточно того, что это хадис приводит Абдулла Ибн Умар, и его подтверждает имам Ан-Насаи».

Аль-Хафиз Ибн Хаджар сказал о хадисе «Тот, кто получил должность кади (судьи), он как будто режет себя без ножа»: «Мнения Ан-Насаи достаточно для того, чтобы считать этот хадис достоверным, несмотря на то, что Ибн Джаузи видел в нем определенную слабость». Этот хадис привел также Аль-Хаким и Аз-Захаби, согласившись на его достоверности. Этот же хадис привел и Ахмад в своем сборнике под номером 6551. Шейх Шакир сказал, что иснад этого хадиса правилен. Но шейх Альбани, не согласившись с мнением этих ученых, сказал, что хадис слаб, о чем он упомянул в книге «Анализ хадисов книги «Дозволенное и запретное в Исламе». А причиной этому послужило то, что один из передатчиков этого хадиса был Сухайб Мауля Ибн Амир Аль-Хуза – и шейх Альбани включил его в список неизвестных передатчиков (т.е. биография которых неизвестна ученым – хадисоведам для вынесения определенного решения о правдивости этого человека как передатчика). И это несмотря на то, что Ибн Хаббан включил этого самого Сухайба Мауля в список заслуживающих доверия передатчиков, а имам Аль-Бухари, перечисляя списки передатчиков, упомянул и вышесказанного Сухайба Мауля, не отметив в нем ничего сомнительного или неизвестного. Абу Хатим разделил между Сухайбом и Абу Мусой Аль-Хуза, сказав, что это не один и тот же человек, но, не сказав про первого ничего сомнительного, зато упомянув второго как неизвестного ученым передатчика. Ас-Саури привел хадис от Хабиба Ибн Сабита, в цепочке передатчиков которого присутствует Сухайб Мауля. Этот хадис привел и имам Аз-Захаби, в своей книге «Аль-мизан», сказав, что в цепочке передатчиков есть довольно известные и заслуживающие доверия передатчики. Ша’аба (один из ученых) привел хадис от Сухайба Мауля, при всех его строгих рамках в отборе передатчиков.

Ат-Тиялиси привел этот хадис в своем сборнике под номеров 2279 от Ша’бы и Ибн ‘Айина. Аль-Байхаки включил этот хадис в книге «Ас-сунан аль-кубра» под номером (279/9). В сборнике Ад-Дарими этот хадис под номером (84/2). У Аль-Хамиди он под номером (587) с анализом достоверности, проведенными шейхом Хабибом Ар-Рахманом Аль-А’азами.

В дополнение к уже упомянутому хадису о запрещении убийства животного ради забавы, скажу, что он находится в сборнике Ан-Насаи под номером (239/7), в книге «Маварид аз-зам’ан» (1071) в разделе запрета убийства без пользы. В сборнике имама Ахмада (389/4). И один из этих двух хадисов (о запрете убийства без пользы) удостоверил Ибн Хаббан и Аль-Мунзири. Но как я уже сказал, Альбани постановил о слабости этого хадиса по причине иснада – Амир Аль-Ахваль передал от Салиха Ибн Динара. Как сказал Альбани – личность Салиха неизвестна, а Амир отличался слабой памятью.

Но первого из них, т.е. Салиха, Ибн Хаббан отнес к достойным доверия передатчикам. Также передается от Абу Дауда, что он привел хадис от Муаммара, который передал от Салиха Ибн Динара, (одно из имен которого было Абу Шуайб). Имам Аз-Захаби не упомянул этого человека в списке слабых (ненадежных) передатчиков.

Второй – Амир Аль-Ахваль, про которого не сказал ничего сомнительного имам Ахмад, но Ан-Насаи заметил, что он не в списке сильных (т.е. абсолютно безукоризненных) передатчиков. Ибн Муайин сказал, что в нем нет ничего сомнительного – то же самое сказал и Абу Хатим, добавив, что он заслуживает доверия ученых как передатчик. К этому мнению присоединился и Ибн ‘Удай. Ибн Хаббан писал о нем как о таби’ине, хадисы от которого можно принимать. Ас-Саджи в книге «Тахаззуб ат-тахзиб» сказал, что в его словах содержится правдивость. Аль-Хафиз в книге «Ат-Такриб» сказал: «Он честен, но может ошибиться», но не сказав, что он постоянно ошибается, или его ошибки имеют серьезные последствия.

Сказанное не может означать, что хадис от этого человека нельзя принимать, но выбирать и проверять сказанное им, как это сделал имам Ан-Насаи, сказав, что он не в списке сильных передатчиков. И хадис от него приводится в книге «Аль-Муджтаба», условия приема хадисов которой сильнее, чем условия имама Абу Дауда и Ат-Тирмизи. Но имам Аз-Захаби отнес его с слабым передатчикам, сказав: «его рассказ принимал имам Ахмад и другие, а Абу Хатим и Муслим доверяли ему.

Но что самое интересно, то, что я позднее увидел этот хадис в книге шейха Альбани «Ас-сахих аттаргиб ва аттархиб» (1084) в версии, переданной Ибн Умаром, но уже отнесенным к числу «хасан», т.е. приемлемых, достоверных хадисов!

И это изменение мнения шейха Альбани по достоверности хадисов можно найти во многих его книгах – его решением о достоверности какого-либо хадиса отличается первое издание от второго, или некоторые хадисы перебрасываются из одного сборника в другой.

Но это не может негативно влиять на шейха Альбани и его репутацию – напротив, это свидетельствует о его тщательных поисках и исследованиях в поиске истины, так как существуют различные научно-исследовательские подходы к проверке хадисов. И различие мнений ученых о достоверности того или иного хадиса приемлемо в этой науке.

4. Большинство тех «сомнительных» хадисов, которые я использовал при составлении книги, не являются основопологающими сами по себе, а дополнением к приведенному доказательству, которым в основном являются либо коранический аят, либо хадис, чья достоверность не вызывает сомнения.

И если мы, например, взглянем на хадис: «Поистине Аллах установил обязательства, так не пренебрегайте ими. И установил границы, так не пересекайте их. И запретил некоторые вещи, так не нарушайте этот запрет. И умолчал о некоторых вещах милостью вам, а не забывчивостью, поэтому не ищите их».

Шейх Альбани, анализируя этот хадис, постановил, что он является слабым, несмотря на то, что имам Ан-Навави считал этот хадис «хасан», то есть хорошим, приемлемым, и он включен в книгу сорока хадисов имама Ан-Навави. Но даже если принять в расчет мнение шейха Альбани, то это никак не отражается на общеустановленном правиле – «основа всему является дозволенность».

Основой этому правилу служит коранический аят, и многие хадисы, достоверность которых не вызывает сомнений ни у одного из ученых, как например: «То, что разрешил Аллах, то халял, а то, что запретил, то харам. А то, о чем умолчал, то милость для вас».

Поэтому из вышеприведенного следует, что один этот хадис по причине его недостоверности не может отменять постановление целиком, как это начали думать некоторые «горячие головы».

Например, существует несколько хадисов, порицающих монополизацию. Основой этому служит хадис из сборника Муслима: «Тот, кто устанавливает монополизацию, впадает в ошибку». После этого остальные хадисы, даже если в них и будет слабость, никак не повлияют на изменение этой темы. Как например: «Тот, кто установил монополию над продуктами (рынком), то он отдалился от Аллаха и Посланника».

Этот хадис шейх Альбани посчитал слабым, в противоположность Ибн Хаджару, поместившим этот хадис в книгу «Аль-фатх», и защищавшим его иснад как правильный.

Ас-Суюти включил его в свою книгу «Аль-алиу аль-масну’а».

5. Заключение шейха Альбани о слабости какого-либо хадиса не подразумевает отрицание его смысла, так как он бывает достоверен, или же этот хадис может быть достоверным в другой текстовой форме, через другой иснад или сподвижника. И шейх Альбани иногда упоминает об этом в комментариях к хадису, но бывает, что не пишет.

Например, хадис под номером (347), в котором говорится, что Пророк делал ду’а Всевышнему, говоря: «О, Господь, я прибегаю к Тебе от беды долгов и произвола людей».

Шейх Альбани постановил, что в этом хадисе есть определенная слабость. Этот хадис приводит Абу Дауд от Саида Аль-Худри. И некоторые останавливаются на этом мнении шейха Альбани, считая это окончательным и бесспорным. Но существует этот же хадис, в несколько иной версии в сборнике Аль-Бухари от Анаса, который передает, что слышал, как Пророк часто произносил: «О, Всевышний, я прибегаю к Тебе от печали и грусти, от бессилия и лени, жадности и трусости, долгов, и произвола людей».

А ведь в начале того хадиса под номером (347) встречаются те же самые слова: «О, Всевышний, я прибегаю к Тебе от печали и грусти» — но шейх Альбани сказал, что этот хадис достоверен у Аль-Бухари, но не у Абу Дауда. Это выглядит странно на фоне того, что хадис Абу Дауда всего лишь часть хадиса Аль-Бухари!

6. Но при всех качествах шейха Альбани как ученого – хадисоведа, нельзя представлять его только как узкого специалиста в области выведения хадисов и проверки их на достоверность.

Напротив, у него, как у ученого, есть свои мнения по поводу тех или иных вопросов, а также свое направление в исламском праве (фикх). Это во многом видно по его заключению о каком-либо хадисе, или мнении о каком-либо авторе и его книге – как, например, вопрос о применении музыки как таковой, с музыкальными инструментами или без них. И в этих вопросах шейх Альбани больше проявляет себя как ученый – законовед, нежели хадисовед. И чтобы дать полноценный ответ на комментарий шейха Альбани, нужно написать целый труд по какой-либо спорной теме, с полным перечислением доказательств как ученых разрешающих, так и запрещающих это действие, со своим комментарием о наиболее убедительных доказательствах.

И в будущем, с помощью Всевышнего, я попытаюсь проделать подобную работу.

Эти написанные мною примечания важны и рассчитаны на тех, кто читал книги шейха Альбани и задается вопросом о достоверности тех или иных хадисов. И еще раз хочу упомянуть о том, что все вышесказанное мною никак не направлена на принижение репутации шейха Альбани как ученого — хадисоведа.

Источник