Недозревшая революция
Руслан Курбанов
С точки зрения теории и практики оранжевых революций в Дербенте на момент выборов сложилась уникальная революционная ситуация — власть продавливала своего кандидата с грубейшими нарушениями прав избирателей и избирательного законодательства. А оппозиционный кандидат, апеллирующий к закону, готов был вывести народ на улицы. Казалось, что Дербент стоит на пороге первой оранжевой революции на российском политическом пространстве.
Однако с первого же часа выборов стало предельно очевидным, что оппозиция революционным моментом не сможет воспользоваться. Поскольку просто не владеет всем пакетом оранжевых технологий по дискредитации и подрыву легитимности официального кандидата, по перехвату и удержанию коммуникативного пространства с помощью единых узнаваемых слоганов и символики, по мобилизации больших масс людей и наращиванию митинговой активности, по завоеванию симпатий и блокированию работы правоохранительных органов.
Логика действий и технологии, применяемые оппозицией, были нисколько не оранжевыми, а чисто дагестанскими, заключавшимися в стремлении оппозиции привлечь на свою сторону как можно больше авторитетных республиканских политиков и московских покровителей. Оно и понятно, российская и, тем более, дагестанская политическая жизнь в условиях фактического отсутствия всякого намека на публичную политику протекает совсем не по законам циклической избирательной демократии.
А ведь оранжевые технологии созданы именно под те общества и системы, которые хотя бы демонстрируют свое стремление стать демократическими. Кроме того, реализация оранжевого проекта перехвата власти в момент наибольшей политической турбулентности — в момент накала избирательных страстей — практически невозможна на региональном уровне, не говоря уже о местном, в условиях современной российской политической системы.
Оранжевая революция предполагает поиск и активное использование внешней поддержки и ресурсов — финансовых, политических, людских, информационных. В современной российской политической системе опора на внешние ресурсы в борьбе против официального кандидата практически невозможна. Да и потом, не стали бы внешние силы ввязываться в игру за всего лишь один город, пусть и в стратегическом подбрюшье России. Внешним силам нужен не один город и даже не одна республика — им нужна вся Россия.
Единственная технология по перехвату власти у официального руководителя на всем российском пространстве была реализована в Ингушетии, где конфликт между президентом Муратом Зязиковым и оппозицией достиг такой степени напряжения, что не вмешайся Кремль в эту ситуацию, дело могло кончиться массовыми побоищами.
Ингушская оппозиция своей системной, организованной и слаженной работой подняла на политическую борьбу против крайне непопулярного и крайне неэффективного руководителя огромное количество населения, создала мощные информационные ресурсы, штурмовала приемные высоких чиновников в Москве, создала целую плеяду героев во главе с Магомедом Евлоевым, погибших в борьбе с режимом.
И Кремль впервые в новейшей истории вынужден был отступить перед нажимом оппозиционно настроенных граждан, которых он прежде рассматривал как объект управления PR-технологиями. Иными словами, ингушский оппозиционный бунт, завершившийся успехом, был в некотором роде российской версией оранжевого проекта, реализованного в условиях властной вертикали. В Дербенте же оппозиция сложилась слишком ситуативно, на короткую дистанцию и упустила слишком много шансов, чтобы хотя бы дотянуть до уровня ингушской технологии.
Читайте по теме:
Опубликовано: 27.10.2009, рубрики: Аналитика.