Они были первыми
То, что лезгины и лакцы в современном Дагестане отличаются меньшей религиозностью по сравнению с аварцами, даргинцами и кумыками, знает любой, знакомый с этой республикой. Многих удивляет данный факт. Ведь эти два народа первыми приняли Ислам не только на Кавказе, но и на всей территории современной России.
Два народа дали Кавказу большое число ученых, на их землях до сих пор стоят мечети, построенные еще в первые века Ислама. При глубоком изучении архивных данных становится очевидным, что причиной ослабления религии является не слабая приверженность ей этих народов, а как раз наоборот. Последнее сделало их объектом самых страшных антиисламских репрессий…
Смешение большевизма с Исламом
После своей победы большевики некоторое время проводили на Кавказе особо осторожную и гибкую политику. Делалось все для того, чтобы убедить горские народы встать на сторону новой власти. Основным козырем большевиков, конечно же, было предоставление им широкой автономии и возвращение горцам отнятых царской властью земель.
На съезде народов Дагестана 13 ноября 1920 года в дагестанской столице Темир-хан-Шуре, в «Декларации о Советской автономии Дагестана» нарком по делам национальностей Иосиф Сталин заявил: «Советское правительство считает Шариат таким же правомочным, обычным правом какое имеется и у других народов, населяющих Россию. Если дагестанский народ желает сохранить свои законы и обычаи, то они должны быть сохранены».
Такая политика нашла поддержку у некоторых исламских лидеров Дагестана. Кроме того, первоначально определенная часть исламских ученых и шейхов в различных районах региона отнеслась довольно лояльно к активной деятельности большевистских ревкомов. Последние местами в Дагестане устанавливали советскую власть под лозунгами Ислама и восстановления шариатских судов.
Таким образом, в Дагестане в эти годы были созданы удивительные политические образования горцев с советской эмблемой на знамени и адатско-шариатской конституцией в жизни. Во всех правительственных учреждениях, школах и других публичных местах, по приказу самих же большевиков развешивались портреты Шамиля и его наибов. Причем они размещались под лозунгами «Вся власть – Советам!»
На протяжении нескольких лет дагестанские большевики отождествляли Коран с программами ВКП(б) и сравнивали Ислам с социализмом. В ряде населенных пунктов праздник разговения Ид аль-фитр (Ураза-байрам) отмечали вместе с днем Октябрьской революции, в 1930 г. в некоторых мечетях проводили сбор заката в пользу большевистского комитета «Наш ответ Чемберлену».
Антибольшевистский джихад
Вместе с этим, со второй половины 20-х гг. резкий поворот большевиков к антирелигиозной политике не сразу был воспринят в среде местных мусульман. Наиболее ожесточенный характер борьба с религией приобрела именно в районах, населенных лезгинами и лакцами, поскольку среди них позиции Ислама были наиболее крепки.
Первые факты публичного сожжения экземпляров Корана и рукописных арабских книг были зафиксированы именно в Дербентском районе в начале 1930 г. Подобные акции местных атеистов были названы даже центральным руководством в Махачкале «левыми перегибами».
Именно по той причине, что в лезгинских и лакских землях Ислам пустил глубокие корни еще с первых веков распространения на Кавказе, местные шейхи также сопротивлялись новой власти наиболее ожесточенно. К примеру, только в 1926 г. на территории лезгинских Самурского и Кюринского округов произошло 45 случаев антисоветских выступлений, организованных местными суфиями.
К 1930 году в Рутульском и Ахтынском районах, населенных народами лезгинской группы, власти не смогли добиться масштабного закрытия молитвенных зданий. Местные ячейки Союза воинствующих безбожников сообщали в Центральный комитет Махачкалы, что в данных районах «…Работать трудно, нет поддержки из-за полной охваченности населения религиозным фанатизмом».
В то же время, после того как в лезгинском Касумкентском районе было закрыто свыше 40 мечетей и усилились темпы коллективизации, местные шейхи возглавили вооруженные протестные выступления. Часть жителей селений Ичин, Махмуд-Кент и Цилигун самостоятельно открыли мечети и организовали отряды ополченцев, которые возглавил суфийский шейх из селения Штул Хаджи Мухаммад Эфенди Рамазанов.
В селах Хутхул, Курах, Штул, Ашакент, Ирича, Кушхур (ныне Кочхюр) Курахского района практически была низложена советская власть. Восстание охватило Курахский, Касумкентский и Табасаранский районы.
Следует заметить, что штульский «бунт» катализировал в самых разных районах Дагестана резкие религиозные протесты, направленные против перегибов сплошной коллективизации и антирелигиозной политики большевиков – ликвидации шариатских судов, закрытия мечетей, арестов богословов, лишения избирательных прав имамов и алимов и т. д.
В мае того же года религиозные деятели Муса Ширинбеков и мулла Мухаммад организовали восстание жителей двух сел Ахтынского района Хнов и Фий, а также села Борч Рутульского района. Повстанцы были поддержаны восставшими Закатальского и Нухинского округов Азербайджана, населенных в основном дагестанцами, выступивших под руководством шейха Мустафы Шейх-заде и Исмаила Эфенди.
В тоже время в марте в дидойском селении Шаури Цунтинского района бывший сподвижник пятого имама Дагестана и Чечни Нажмуддина Гоцинского Вали Даглаев организовал вооруженные отряды сельчан, разогнал сельсовет и восстановил шариатские суды. Антисоветские силы, подержанные духовными лидерами, активизировались и в аварских селах Харахи и Орота Хунзахского района.
В марте религиозные «бунты» вспыхнули в селении Дургели и ряде сел Хасавюртовского района с чеченским приграничьем, возглавленные Байраковым при поддержке накшбандийского шейха Арсанукая Хидирлезова Дейбукского (Амая).
В декабре 1936 г., после того, как в Лакском районе были закрыты практически все мечети, по всей области вновь стали вспыхивать стихийные протесты с требованием открыть молитвенные здания. В 16 населенных пунктах исламские лидеры вновь усилили свои позиции в сельских джамаатах.
На подавление этих выступлений власти бросили значительные отряды ОГПУ, войсковые подразделения. После жестоких репрессий все руководители стихийного джихада были или убиты или арестованы, а последние очаги сопротивления были жестоко подавлены и ликвидированы.
Политика уничтожения Ислама у лезгин и лакцев
В то же время непокорные исламские анклавы становились объектами карательных акций, силовой секуляризации, активной атеистической пропаганды, на которую направлялись значительные усилия и ресурсы. Если в начале 1937 г. в заселенном аварцами Цумадинском районе не существовало ни одной ячейки Союза воинствующих безбожников, то в лакском Хосрехе уже действовало 25 местных атеистов, в Каши – 12, Вихли – 16.
В 1938 г. только в одном лезгинском селе Усухчай Докузпаринского района было открыто 16 ячеек Союза воинствующих безбожников. В лакском Кази-Кумухе и лезгинских Ахтах стояли самые мощные в республике радио громкоговорители для антиисламской пропаганды. Только в Ахтах, где прежде было 10 квартальных мечетей и одна соборная, в начале 30-х гг. было установлено 320 радиоустановок.
После подавления хновского восстания из села было выслано свыше 100 жителей, включая целые семьи. А большую часть крупного рогатого скота у «бунтарей» Хнова конфисковали и передали ахтынскому колхозу.
Следует заметить, что именно в лакских районах впервые в Дагестане вошел в практику непосредственный снос мечетей. В 1938-1940 гг. из 14 лакских населенных пунктов Кулинского района в пяти были снесены мечети, села остались без каких-либо молитвенных помещений, пусть даже пустых или превращенных в колхозные склады, но номинальных символов былой мусульманской культуры.
Атеистическая политика широко использовала советские школы, превратив их в орудие целенаправленной борьбы с Исламом, через активное внедрение светского начального образования по районному признаку. Например, в 1929 г. в лезгинском Касумкентском районе на 134 населенных пунктов действовало 25 школ, в Лакском на 92 пункта – 26 школ, в лезгинском Ахтынском районе на 48 – 24.
Для сравнения на 110 населенных пунктов в Дахадаевском районе в местах компактного проживания даргинцев функционировало 11 школ, в аварском Кахибском районе на 46 населенных пунктов – 6 школ, в населенном аварскими народами Цумадинском районе на 128 – 11. Ислам в лезгинских и лакских районах был фактически обезглавлен, шейхи и имамы казнены и арестованы, мечети снесены или закрыты, а Кораны и исламская литература уничтожена.
Потерявшие духовные ориентиры лезгины и лакцы, все больше отрывались от национальных и религиозных традиций, пропитывались светскими идеями и образом жизни. Что же касается аварских, даргинских и кумыкских районов, то до них у советской власти просто руки дошли в меньшей степени. К моменту завершения активной борьбы с Исламом у лезгин и лакцев грянула Великая Отечественная война.
В ходе этой войны Сталин несколько ослабил давление на религию. Он даже пытался использовать ее для мобилизации населения на войну и для повышения духа солдат на фронтах.
Таким образом, именно в незатронутых столь жестокими антиисламскими репрессиями селах аварского нагорья, даргинского предгорья и кумыкской плоскости, в советский период сохранились анклавы, в которых удалось законсервировать исламскую жизнь на бытовом уровне. Постепенно в подобных местах сложились неформальные центры религиозной мысли, подпольного изучения религии, заучивания Корана и передачи религиозных знаний. К моменту краха СССР именно из подобных анклавов подпольной религиозной жизни в аварских, даргинских и кумыкских районах и началось бурное возрождение Ислама.
Сегодня это исламское возрождение все больше начинает охватывать лезгинские и лакские районы. Попытки воинствующего куфра уничтожить Ислам у лезгин и лакцев полностью провалились. Народы, которые первыми приняли Ислам, заплатили большой кровью за верность религии Аллаха, сегодня возвращаются к ней все активнее.
Галбац Дибиров
Опубликовано: 22.10.2009, рубрики: Аналитика.