Почему я бросил ботинком в Буша
Я не герой. Я просто гражданин Ирака, видевший слишком много крови и страданий невинных людей.
Я – на свободе. Но моя страна по-прежнему в плену. Сейчас ходит много разговоров о том, что я сделал, и обо мне самом: мол, это был героический поступок, а я – герой, или, это был символический поступок, а я – человек-символ. На это я отвечу просто: я не мог поступить иначе, поскольку мой народ стал жертвой несправедливости, поскольку оккупанты, под пятой которых оказался Ирак, хотят унизить мою страну.
За последние годы более миллиона мучеников погибли от пуль оккупантов; сегодня пять миллионов иракских детей стали сиротами, миллион женщин потерял мужей, сотни тысяч моих соотечественников искалечены. Миллионы людей остались без крыши над головой или были вынуждены покинуть родину.
Прежде в Ираке арабы, тюрки, курды, ассирийцы, сабеи и езиды жили дружно, делились последним куском хлеба. Шииты молились Аллаху бок о бок с суннитами. Мусульмане вместе с христианами праздновали Рождество. И все это несмотря на то, что из-за международных санкций наш народ больше десяти лет жил впроголодь.
Мы проявляли терпение и солидарность, но при этом отлично понимали, что нас угнетают. Однако из-за внешней агрессии в нашей стране брат пошел против брата, сосед против соседа. Вторжение превратило наши дома в кладбища.
Я не герой. Но меня есть свое мнение, своя позиция. Когда мою страну унижают, я тоже испытываю чувство унижения; я не могу равнодушно смотреть, как горит мой родной Багдад, как убивают моих соотечественников. Перед моим мысленным взором стояли тысячи трагических картин, побуждая меня к противостоянию – скандал в тюрьме Абу-Грейб, массовые убийства в Фаллудже, Наджафе, Хадите, Садр-Сити, Басре, Дияле, Мосуле, Таль-Афаре – на каждой пяди нашей многострадальной земли. Путешествуя по стране, охваченной пожаром войны, я собственными глазами видел страдания жертв, собственными ушами слышал стенания осиротевших детей и скорбящих родственников. И меня, словно проклятье, преследовало острое чувство стыда – ведь я бессилен был что-то изменить.
Каждый день, закончив работу – закончив рассказывать людям об этих бесчисленных трагедиях, смыв с лица прах разрушенных домов, а с одежды кровь погибших, я стискивал зубы и клялся: обещал всем этим жертвам, что отомщу за них.
И когда появилась такая возможность, я ее не упустил.
Я сделал это, отдавая дань памяти о каждой капли крови невинных, пролитой во время оккупации и из-за нее, о каждом крике скорбящей матери, стоне сироты, о страданиях каждой изнасилованной женщины, о каждой слезе ребенка.
Тем, кто меня упрекает, я отвечу так: знаете ли вы, сколько раз я, обутый в те самые ботинки, что я бросил, бродил по руинам разгромленных домов? Сколько раз на этих ботинках оставалась кровь невинных жертв? Когда попираются все ценности, может быть именно такая реакция – швырнуть в виновного ботинком – и есть самое правильное, что можно сделать.
Бросив ботинок в лицо преступника Буша, я хотел показать, что отвергаю его ложь, что отвергаю оккупацию моей страны и убийство моих сограждан по его приказу. Я отвергаю разграбление Ирака, разрушение его инфраструктуры, я отвергаю горькую участь его сынов, вынужденных из-за Буша отправиться в изгнание.
Если я непреднамеренно нарушил профессиональную этику, поставил моих коллег-журналистов в неловкое положение, за это я готов извиниться. Все, чего я хотел – это выразить то, что требовала совесть, выразить чувства гражданина, чью родину ежедневно оскверняет агрессор. Профессионализм, о котором сетуют некоторые, в условиях оккупации не должен говорить громче, чем патриотизм. И когда звучит голос патриотизма, голос профессионализма должен звучать с ним в унисон.
Я сделал это не для того, чтобы мое имя вошло в историю, и не ради материального вознаграждения. Все, что я хотел – это встать на защиту моей страны.
Читайте по теме:
Опубликовано: 24.09.2009, рубрики: Новости.