Так получается
«Ислам – это мирная религия», – любит повторять президент РД. Депутат парламента Нидерландов Герт Вилдерс, напротив, утверждает, что ислам – религия воинственная. Для любого человека, позиционирующего себя мусульманином, оба эти определения звучат некорректно. Ислам – это религия Аллаха. Она не пришла на землю подстраиваться под категории. Она пришла их определять.
Исламское право – это система, призванная разъяснить человеку Волю Аллаха: запретное и нежелательное, дозволенное и желательное, настоятельное и обязательное. Шариат не конкурирует с Кораном. Он его разъясняет. Книга – важнейший институт распространения исламского призыва. Признание исламской литературы экстремистской – это фактически знак равенства между экстремизмом и шариатом. Знак равенства между экстремизмом и Священным Кораном.
Я чувствую себя экстремистом, когда открываю перевод сборника хадисов, составленного ярчайшим представителем шафиитского мазхаба, учёным, признанным во всём мусульманском мире, – имамом ан-Навави –и не нахожу в этом переводе хадис о джихаде, который есть в арабском оригинале. Не нахожу только потому, что директор издательства, осуществившего перевод, побоялся быть признанным экстремистом.
Я почувствовал себя экстремистом, когда услышал о запрете одной из лучших, на мой взгляд, исламских книг, переведённых на русский язык, – «Жизнеописание пророка Мухаммада». Эта книга признана лучшей из 171 работы, представленной в конкурсе на жизнеописание Пророка (мир ему и благословение Аллаха) на конференции Лиги арабских государств, состоявшейся не так давно в Пакистане.
Я чувствую себя экстремистом, потому что нелепый суд самой глухомани России может признать экстремистской «Личность мусульманина» – книгу, экстремизма в которой как минимум чуть меньше, чем в учебнике по математике пятого класса.
Я чувствую себя экстремистом, когда таможенники на границе с Азербайджаном с умным видом несколько часов ждут «эксперта», который должен проверить на экстремизм книги на арабском языке. Как будто по действующему законодательству есть арабские книги, признанные экстремистскими. Как будто этот «эксперт» что-то там разберёт.
Когда Джордж Буш после 11 сентября 2001 года сказал свои известные слова о том, что все должны быть или с ним, или с террористами, Юсуф Кардави (исламский учёный) ответил, что в таком случае он – с террористами. Если исламская литература – это экстремистская литература, то я – экстремист. Так получается.
Абдулмумин Гаджиев
Опубликовано: 02.05.2009, рубрики: Аналитика.